Что есть Седьмое Ноября?
(Мысли о самом красном дне календаря)
Очередная годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Или Октябрьского переворота. Кому какая формулировка больше нравится. На мой взгляд, собственно формулировка принципиального значения не имеет. Сколько бы кто чего ни говорил, а только события 25 октября (7 ноября) и в самом деле открыли в истории человечества, и особенно — нашей страны новую эпоху. Это был такой поворот, равных которому мировое летописание смогло бы назвать буквально единицы.
В связи с этим по телевидению и в интернете вновь и вновь вскипают ежегодные дебаты. Конечно же, каждый волен на события почти столетней давности иметь собственную точку зрения. Конечно же, каждый волен ее высказать и отстаивать.
Беда таких дебатов вот в чем. Некоторые участники знание предмета подменяют демагогией и высокопарными декларациями — вроде как и правильными по звучанию, но совершенно пустыми по сути. Некоторые участники толком не знают предмета спора и говорят ни о чем. При этом именно те, кто меньше всего знает, больше всего и кричат. Именно крики и неумение выслушать и понять оппонента является еще одной громадной проблемой таких дискуссий. Слишком многие принимают участие в дискуссиях ради самого участия, ради того, чтобы красоваться, чтобы отметиться, чтобы быть замеченным аудиторией.
Участие ради участия! А отнюдь не для совместного поиска если не универсальной истины (это изначально невозможно), то хотя бы выработки общего понимания проблемы. Так что я бы не стал участвовать в таких теледебатах. Но мнение свое выскажу.
Итак, отталкиваться буду от наиболее распространенных тезисов, которые звучат с телеэкрана. Что мы слышим от недругов «Красного Октября»? Примерно следующее (с многочисленными вариациями). В начале 1917 года Россия переживала небывалый подъем экономики и патриотизма, находилась на пороге грандиозных военных побед. Однако враги свергли царя, потом большевики захватили власть в результате военного переворота. Затем те же большевики расстреляли богоизбранного царя-батюшку, и результатом этого стал развернувшийся по всей стране «красный террор».
Это не я придумал все — именно такие тезисы звучат ежегодно практически по всем телеканалам.
Ну что ж, пошли по пунктам. Лично я не признаю в истории понятия «если бы». Никто не знает, что бы и как было бы, если бы кто-то что-то сделал не так, как это случилось в действительности. Прежде всего, потому, что история складывается из множества поступков множества людей. А каждый поступок является следствием воздействия на этого человека некоторого импульса со стороны. Мы просто не в силах вывести формулу, которая вычислила бы нам последствия того или иного действия государственного деятеля — слишком много неопределенных величин. Единственное, с чем я соглашусь, так это с утверждением, что, если бы царь Николай не отрекся от престола, все пошло бы иначе. Но как?.. Это предсказать не смог бы никакой Нострадамус!
В этих условиях говорить о последствиях якобы грядущей высадки десанта в Константинополе, которая вроде как планировалась в российском Генеральном штабе, как-то и не с руки. Что «было бы, если бы» оставим модным нынче псевдоисторикам-альтернативщикам и фэнтезистам.
Чтобы судить о реальном положении дел на фронте, достаточно взглянуть на карту. Чтобы судить о социально-политических настроениях в обществе, достаточно вспомнить, с каким ликованием народ, государственные чиновники и даже представители царской фамилии в марте 1917 года цепляли на себя красные банты.
Особо подчеркну: большевики на тот момент в России особой силы не имели. Свержение царя и последовавшая за этим революция, названная буржуазно-демократической, стали следствием заговора в высших эшелонах государственной власти. Отречься от престола и короны царя вынудили его же «министры-капиталисты».
Во всех этих событиях повинен, прежде всего, сам же царь Николай. Каким же бездарным нужно оказаться правителем, насколько не уметь разбираться в людях, насколько быть никаким руководителем, чтобы в ответственный судьбоносный момент оказаться в полном одиночестве, чтобы рядом не оказалось ни единого (!) человека, который попытался бы остановить руку, готовую расписаться в собственном бессилии!
Его называли «Николай Кровавый». Я бы его назвал «Николай Никаковый»! Можно быть сколько угодно помазанником, но если близ тебя в сложную минуту не оказалось ни единого человека, который вступился бы за тебя — грош цена такому государю! А рядом с Николаем после гибели Распутина верных людей и не осталось вовсе. Ну, не считая, конечно, камердинера и еще тех немногих, кто последовал за ним в ссылку, вплоть до подвала ипатьевского дома — с глубочайшим уважением отношусь к их поступку, только речь сейчас идет о царедворцах.
Нет-нет, не ловите меня на слове, друзья мои! По всей империи имелось очень много верных и преданных идее царя, да и лично Николаю людей. Но он не сумел их найти, не сумел организовать, не смог приблизить, не сумел опереться… Не сумел воспользоваться их верностью, их готовностью пожертвовать собой ради Царства! Он окружил себя теми, кто ради личной корысти сначала обанкротил идею царизма, а потом попросту смахнул оставшуюся в одиночестве политическую мошку, которой еще накануне кланялись.
Правитель, насколько не разбирающийся в людях — обречен изначально! Все, что произошло в России в результате его росчерка в документе об отречении — на его совести. Равно как и гибель его семьи, его близких, его детей!
Конечно же, в первую очередь убийца тот, кто нажимает спусковой крючок. Но человек, который ведет на закланье собственных детей, разве он не повинен в их крови?!. Ведет добровольно, без принуждения извне, просто по пассивности своей, по безволию, по неспособности принять самостоятельное решение.
Своей пассивностью Николай посеял в стране хаос. Он выпустил целый выводок «вихрей враждебных»… Он ведь знал историю, в частности, Великой Французской революции, наверняка читал «Девяносто третий год» Виктора Гюго, ну а Парижская коммуна и вовсе свершилась только недавно — еще живы оставались ее участники… И как же можно отрекаться, не будучи уверенным в судьбе детей?! Не понимаю!
Скажете, что это я такой умный, потому что знаю о последующих событиях. Конечно, и это сказывается. Но вот представьте себе, друзья мои, что в судьбе любого из нас наступают тяжкие времена. Что завтрашний день нам абсолютно неясен. А у нас имеется возможность отправить детей подальше от напастей, сделать так, что, если лично с кем-то из нас может случиться какая-то неприятность, дети остались бы в безопасности. Ну, какой родитель в этих условиях не позаботится о детях?..Не царь как таковой, а просто заботливый отец должен был сказать: господа изменники, я подпишу любое отречение, но только после того, как мои дети окажутся в безопасности. В Англии, например, остававшейся в стороне от клокотавшей на континенте войны, в Америке, в Австралии — где угодно, но только подальше от сползающей в хаос Родины. Жена — это другое, она имела право разделить судьбу мужа. Но о детях обязан позаботиться отец. Что, не так разве?..
Но вернемся к расстрелу. Тут следует оговориться. Лично я — категорически против расстрелов. Как исключительная мера это допустимо по отношению, скажем, к серийному убийце, если вина его доказана полностью, или по отношению к педофилу… За терроризм… Ну, еще можно назвать парочку преступлений, за которые следует лишать жизни нелюдей. Но можно понять (не оправдать — именно понять умом, а не принять совестью) революционных деятелей, которые исключительно из соображений «политической целесообразности» приняли решение о расстреле царской семьи. Этот пункт всегда преподносится как едва ли не самое злостное преступление большевиков.
Но давайте и тут разберемся. Николай Александрович Романов сам отказался от своего царского чина. Каждому человеку на этой земле надлежит выполнять свою миссию, свой урок. Николаю Александровичу Господь (или Провидение, или Объективный ход истории) вручил в смотрение и управление, а также в сбережение Российскую империю. С данным уроком Николай Александрович не справился, историческую миссию вдребезги провалил, а потом и вовсе бросил государство на произвол судьбы. На момент расстрела он не был царем — он являлся дезертиром от предписанной ему Мирозданьем миссии! Это не значит, что я оправдываю его расстрел — это значит, что расстреляли не царя, не помазанника, а банкрота, пустившего по ветру наследие предков.
И еще имеется тут один пункт, на который редко кто обращает внимание. Я говорю о вырождении династии Романовых. (Вернее, конечно, реально правившая династия лишь условно носила данную фамилию, не имея к избранному на престол в 1613 году Михаилу Федоровичу никакого отношения). Да, впоследствии за границей родичи убиенного Николая сцепились за право именоваться наследниками Российского престола. Но тогда, в семнадцатом, ни один из них не воззвал к народу, не попытался восстановить монархию, не провозгласил себя диктатором, собрав вокруг себя верных идее офицеров и задавив сползающую к хаосу демократию. Нет, я не говорю, что это было бы правильно и хорошо — я говорю о том, что этого никто не попытался сделать!
Клан Романовых полным составом отрекся от притязаний на монарший трон. Ну а впоследствии, в безопасности и без особой ответственности за границей, почему бы и не поболтать? «Мы слишком много болтаем!» — говорит офицер-контрразведчик в фильме «Адъютант его превосходительства». И ведь в чем-то он прав!
Ну а дальше — череда правительств, от Февраля до Октября. Опять ведь болтовня и болтовня! Сколько бы ни осуждали мы сегодня большевиков, но ведь существует объективный ход событий. На момент свержения царя (февраль) большевики на политической карте империи занимали смехотворно мало места.
А к Октябрю в союзе с левыми эсерами они повсеместно занимали ключевые позиции. Все болтали — а они действовали: агитировали, создавали боевые дружины, все больше изолировали краснобаев Временного правительства.
Повторю мысль, которую уже приводил выше. Если правителя свергают, тем более, практически бескровно — в этом повинен сам же правитель. Керенский и кумпания не смогли мобилизовать вокруг себя силу, которая их бы защитила. Так сами же и виноваты! Власть (если она, конечно, власть, а не сборище демагогов) должна уметь защищаться!
Нам сегодня показывают фильмы о том, как пытались спасти императора (мы уже определились, что бывшего царя гражданина Романова), как верные войска пытались защитить разрушавшийся строй… Искренний мой сердечный поклон глубочайшего уважения к этим людям! Человек, идущий на смертельный риск ради собственных идеалов, всегда достоин уважения.
И тем меньшего уважения заслуживают правители, ради которых простые люди жертвуют жизнями, а они оказываются недостойными таких жертв! …Мы можем сколько угодно говорить о том, к каким последствиям привел страну Октябрь семнадцатого. Кто-то скажет о ГУЛАГе и репрессиях. Кто-то — об индустриализации и всеобщей грамотности населения. Кто-то посетует о погибших и уехавших лучших людях страны. Кто-то приведет примеры иного рода — расскажет о выдающихся людях страны, которые смогли реализовать свой талант благодаря Советской власти… И то, и это — правда! Перед каждым человеком, перед каждым народом всегда имеется несколько вариантов пути в будущее — но пройденный путь всегда один. Видение пройденного — разное, но сам-то он остается неизменным!
И на этом пути всегда имеются некие знаковые точки, некие вехи, обозначающие моменты, когда история повернула на новую колею, а ее течение хлынуло в новое русло. Долгое время копившиеся проблемы царства в конце концов запрудили старое русло, и русский царизм окончательно утратил свой некогда полученный пассионарный толчок. После некоторых метаний русская история оказалась в берегах большевизма — где окрасилась кровью многочисленных жертв, и не разобрать порой, кто прав среди них был, а кто виноват…
Более того, оказалось, что пример — заразителен! И по всему человечеству прокатилась волна выступлений людей, которые хотели бы и свою историю направить в подобное же русло…
Так праздник ли Седьмое Ноября?.. Об этом можно спорить. Но то, что это поворотный пункт всей истории человечества — на мой взгляд, бесспорный факт!
Николай Стародымов. Родился 24 февраля 1956 года. Донской казак. Потомственный офицер. Военный писатель и журналист. Автор более тридцати опубликованных книг. Лауреат ряда международных и российских литературных премий.
