Книга должна жить!

(размышления о бумажных книгах)

Все чаще в последнее время Правительством инициируется проведение таких мероприятий, как «Книжные салоны» и «Книжные аллеи»; мы, жители Санкт-Петербурга, хорошо знаем, как востребованы подобные книгопродажи в нашем городе. На «Книжном салоне» уже не первый год на каждом шагу встречаю знакомых – бывших однокурсников, сослуживцев, соседей. Кажется, весь город успевает побывать там, где организуются «Салоны» и «Аллеи». Бумажная книга, вроде забытая «поколением сетевой литературы», начинает свою вторую жизнь. Люди выменивают книги и журналы на специальных площадках для буккроссинга, активно знакомятся с новейшей петербургской книжной и журнальной продукцией и, конечно, что-нибудь обязательно приобретают.  

Неужели прогнозы о том, что «бумажная книга умирает», были ошибочны?

Значит ли это, что книга будет жить? 

Шелест страниц, запах бумаги, ее неповторимая шероховатость под гладкими подушечками пальцев… Осталось ли в воспоминаниях детства что-то более трепетное? Помню, как наша компания удрала с уроков и оказалась в маленьком сарайчике на задворках школьного двора. Наша школа (между прочим, «имени Ильича»!) находилась в крошечном поселке с романтическим названием Пристань, и это была настоящая сельская школа: двухэтажная, деревянная, с яблоневым садом и сараем-складом ветхих книг, списанных из библиотеки, и старых учебников, завершивших свой жизненный путь в связи с полной изношенностью.

Сейчас, когда все школьники приходят в класс с новыми учебниками, трудно поверить, что когда-то одними и тем же учебниками пользовались несколько поколений учащихся. А ведь учебники проходили через пять рук! На «заднике» имелась табличка с указанием фамилии предыдущего хозяина и оценкой состояния учебника, которую этот ученик выставил в начале учебного года.

Иногда в табличке можно было прочитать, например: «Иванов», в графе напротив – оценка «пять». Значит, Иванов, учившийся двумя классами старше меня, получил совершенно новый учебник – повезло! Ниже: «Семенова». Напротив – оценка «три» – зачеркнуто – «четыре». И приписано сбоку: «Подклеила!» Вот читаешь такое – и сразу же формируется отношение как к Иванову, который порвал книжку, так и к аккуратистке Семеновой. И понимаешь, что и тебя будут оценивать – по деяниям, по тому, насколько с книгами ты бережлив.

Мы с удовольствием лазали в сарай, на кладбище отживших свой век книг и учебников. Мы любили в них ковыряться: брать в руки, перелистывать, вдыхать запах старой бумаги и разглядывать пожелтевшие страницы. Особенно интересны были пособия, по которым учились старшеклассники. Помню учебник по анатомии за восьмой класс (сами мы ещё были в пятом). Рисунки органов человеческого тела в разрезе, иллюстрации крошечных человеческих зародышей с непропорциональными головищами и ручонками-ножонками вызывали наше изумление, восторг, а порой и стыд, разряжаемый дурацким хихиканьем…

Сейчас трудно поверить в то, что хулиганы, удравшие с уроков, не отправились портить поселковое имущество, не курили тайком за гаражами и не распивали водку (именно так потом, в девяностые, в начале моей педагогической деятельности изводили меня «пионеры»), а рылись в старых книгах!

Правда, что только от своих педагогов мы потом ни выслушали! От «воровали макулатуру» – до «разглядывали неприличные картинки». Всем «юным книголюбам» были выставлены двойки по поведению…

Но тот сарай, набитый старыми книгами, пахнущими чем-то таинственным, историческим, вечным, был для меня «первой ступенькой» лестницы, уводящей на вершину обители литературного творчества. Туда, где небожители, где люди особого склада. Внизу делать попросту нечего. Нам наверх.

С тех пор я люблю библиотеки. Свою диссертацию писала в «публичке». Всегда занимала одно и то же место – в холле, за неудобным столиком на одного человека (зато в уютном кресле и без соседей!)… Дописывала, правда, уже в эпоху интернета, воруя оттуда необходимые куски и на глазок присобачивая к цитатам выходные данные. Оперативно и дешево. Во всех смыслах – дешево.

Интернет развращает, а библиотека (с ее очередями, регламентированным графиком работы, многодневным ожиданием заказанных книг) дисциплинирует. Наверное, поэтому в скором будущем не останется настоящих Ученых, их полностью вытеснят виртуальные… как их там? Если плохого писателя пренебрежительно обзывают «писакой», то липовый ученый, видимо – «учака»!

И тенденция уже прослеживается. Одна моя знакомая рассказывала, как ее отец, известный в Санкт-Петербурге ученый, писал свои монографии, скачивая из интернета какие-то статьи и переставляя слова – очевидно, чтобы перехитрить программу «Антиплагиат». Вот вам и пожалуйста.

Интернет – безжалостный «серийный убийца»: он убивает книги – любые, независимо от толщины, содержания, качества и цвета глаз автора. Значит ли это, что бумажные книги обречены? 

На этот вопрос отвечают ребята из букинистического предприятия «Книга должна жить», в гостях у которых я побывала недавно. Оценила чудовищных размеров склад в промзоне Васильевского острова, близ порта. Побродила вдоль стеллажей, кое-что из книжек купила, кое-что так отдали. Пообщалась с энтузиастами-книголюбами. Они рассказали, как скупают и принимают даром ненужные книги у населения (лишь бы не выбрасывали!), как потом реализуют их: продают, раздают, обменивают. Периодически добывают и привозят в редакцию старенькие «Авроры»: при переезде и ремонте у нас были почти полностью утрачены редакционные архивы…

«Книга должна жить» – предприятие не очень-то прибыльное. И это не удивительно. Подобного рода бизнес в наши дни может приносить только большие убытки, и потому надо быть человеком «несовременным», чудаковатым, чтобы в него ввязаться. Впрочем, нам, авроровцам, эти ребята понятны и близки – мы и сами такие! И раздражаемся, когда некомпетентные люди несут бред, советуя перевести «Аврору» в электронный формат, попутно избавившись от верстальщика (для сайта не нужна PDF-версия!) и корректора (достаточно компьютерной программы исправления ошибок)…

Однажды, разгребая захламленный стол своего сына-школьника, я нашла страничку, вырванную из тетради, исписанную корявым детским почерком. Это было сочинение на тему «Нужны ли сегодня книги?» Оказывается, мой сын – горячий сторонник традиционного книгопечатания. Растрогалась. Впрочем, у нас в семье никогда не возникало вопросов, на что ребенок тратит карманные деньги: его маленькая комнатка битком забита книгами.

Что касается меня, то я никогда не прохожу мимо выброшенных книг. Просто руки чешутся, так хочется пополнить свою и без того раздутую библиотеку очередным обшарпанным переплетом. Причем книги старые, облезлые, зачитанные люблю гораздо больше, чем новенькие и глянцевые.

Как-то раз, проходя мимо уличных помойных баков, я чуть не наступила на книгу. Это были «Киргизские народные сказки» 1962 года издания. У меня большая коллекция сказок, в том числе и киргизских, но таких ещё не было.

Вокруг валялись и другие книги: Чапек, Гашек, Брехт, несколько томов медицинской энциклопедии… Пришлось возвращаться домой за сумкой.

С трудом затаскивая свою ношу в лифт, подумала: наверное, всё-таки я – настоящий главный редактор!

Кира Анатольевна Грозная. Поэт, прозаик, журналист. Родилась 4 сентября 1975 года в г. Майкопе Краснодарского края. В 1987 году с семьёй переехала в Ленинград. Окончила РГПУ им. А. И. Герцена, получив специальность «

практический психолог». Работала социальным педагогом в школе, руководила психологической службой в транспортной милиции, преподавала психологию в Санкт-Петербургском университете МВД России. Кандидат психологических наук.

С 2003 года – участник поэтического литобъединения А. Г. Машевского. С 2009 года – член редколлегии журнала «Аврора». С 2014 года – главный редактор журнала «Аврора».

Член Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области.