Тимур Максютов. Городец (повесть, окончание)
Скулила под окном светлицы собака. Тихо шелестел последними листьями клен, теряя одежу, словно раздеваясь перед зимой: погибать, так сразу.
Тимур Максютов. Городец (повесть, начало)
Качало. Над головой — грязно-серое полотно в прорехах, сквозь которое видно небо, такое же грязно-серое, набитое брюхатыми тучами.
Филипп Хорват. Пиратское такси (рассказ)
Я в тот день сильно опаздывал. В больницу. Бабушку нужно было навестить. Она слегла с воспалением легких — для ее возраста это уже достаточно серьезное заболевание.
Ирина Родионова. Дед и подсолнухи (рассказ)
Каждое утро мысли о дедушке, что лежит в реанимации, чуть запаздывают на пути к ее сознанию.
Дмитрий Поляков (Катин). Самый маленький великан. Очень старая сказка
Как-то раз поутру президенту одного распрекрасного небольшого государства доложили, что к нему прибыл великан.
Андрей Федоров. Апельсиновый ландыш (рассказ)
Вовка задрал голову к небу, будто чувствуя, что сейчас произойдёт что-то важное – самое важное, самое яркое, что может случиться в жизни. Да, именно сейчас, в это мгновение!
Олег Новгородов. Поздний ужин (рассказ)
Мне тридцать восемь лет, и я не верю в жизнь после смерти. На жизнь не бывает сиквелов.
Михаил Бурдуковский. Милосердие в аду (главы из романа, окончание)
В один из осенних дней 2004 года Зоя Михайловна сидела в своем стареньком кресле-качалке перед раскрытым окном в сад и просматривала трехдневную газету, выхватывая названия заметок, разглядывая фотографии, позевывая и подбираясь ко сну.
Виктория Черножукова, Владимир Веретенников. В небе не тесно (повесть, окончание)
В землянке было душно. Левитс давно привык к запахам сырой земли и людских тел, едва приглушаемых горечью махорки, но перед операцией они, вкупе с раскатистым храпом товарищей, становились как будто назойливее и мешали уснуть.
Михаил Ярцев. Пять времен года (повесть, окончание)
«…И снова осень на дворе кострами дымными пылает…» — нашептывает плеер.
Подробнее ...
