Шестьсот баксов

Новый русский предложил мне интим.
— Я даю шестьсот баксов.
Я не хочу быть один.
Мне нужна просто женщина,
Которая будет меня кратковременно любить,
С которой не о чем молчать
И можно просто говорить.
Я встречу тебя на своем синем джипе,
Сначала мы с тобой просто выпьем.
Я сказала: «Буду думать.
Буду думать два дня».
Он сказал: «Почему так долго?»
Я сказала: «Дай подумать толком
Ровно два дня.»
Шестьсот баксов — они спасут, спасут меня.
Мне так хочется шестьсот баксов,
На них можно так много всего купить.
На них можно так долго, так долго
Спокойно жить!
Шестьсот баксов, шестьсот баксов — вот это да.
Шестьсот баксов, шестьсот баксов-ба-да-да!
Но я скромный, нескромный русский поэт.
Я сказала новому русскому нет.
                                                                     2003

               Грибы

Грибы умирают стоя —
Об этом надо вам знать.
Грибы умирают в шляпах,
Не как плебеи, как знать.
Грибы умирают молча,
Не могут они зашуметь.
Они начинают при жизни
Червиветь, синеть и чернеть.
Они добродушное тело
Свое отдают мотылькам.
А споры, а споры какие!
Да это мерещится вам!
А ноги, а ноги какие!
Нет корпуса, только нога,
Завидуют грибу модели,
Поет о грибочках тайга,
Поют о грибочках цветочки,
И люди, и люди поют.
Недаром они от грибочков
Кайфуют, питаются, мрут.

                           Сын

В течение последних четырех лет,
Когда я утром смотрю в окно,
Я думаю, что напрасно проснулась,
Что пора мне умереть давно.
Ко мне в постель прибегает мой сын.
Он щебечет, как птица в раю.
Он ложится на подушку кудрявой головой.
Я оказываюсь на краю.
Он мультики смотрит,
Я ему не нужна,
Он научился быть без меня.
Он один. Я одна. Я одна.
Я веду его в садик,
За ладошку держу,
Он подробно мне пересказывает
Компьютерную игру.
Я на небо смотрю, а он — на меня.
Так мы видимся поутру.
Я снимаю ботинки с его детских ног,
Анализирую картинки —
Где шмель, где цветок,
Говорю ему вдогонку:
«Ну ладно, пока!».
Он не любит, когда
Я пытаюсь целовать его в щеку.
Убегает, не оглядываясь никогда.
Он красив, словно ангел,
Словно маленький принц,
Он глядит снизу вверх
Из-под створок ресниц,
Я такой же когда-то была…

                                         2004

    Назови все своим именем

Назови все своим именем:
Белое — белым,
чистое — чистым.
Трубочиста — трубочистом
Сажу — сажей,
а мел — мелом.
Назови, не приукрашивая
И не занимаясь
Черным пиаром:
Пусть будет капуста квашеная —
Капустой квашеной,
А бар, где пьют пиво —
Пивным баром.
Назови того, кто вырубает деревья за деньги —
Не озеленителем,
а палачом дерев, высаженных в шеренги.
Назови разворовывающего казну города
Не народным депутатом, а городским вором.
Скажи вслух,
Что заниматься такими вещами —
Это не забота о семье,
А покрытие всего рода позором.

                                                  2007

                  Фуры с лесом

Фуры с лесом едут по России.
Сдали русский лес. Его приговорили.
За рулями — русские водилы,
Траура лесов сопроводилы.
Там Иван, в глубинке, безработный,
Завалил березу как животное.
Рощу зарубил как мать родную
За копейку, чтобы пить лихую.
Продал лес посреднику циничному,
Черному дельцу листвичному.
Туши елей, сосен и дубов
Ободрали, навалили, как коров.
Фура с лесом мчится по шоссе.
Трупы голые дерев в слезах-росе.
Русским дерево теперь не по карману.
Фуры с лесом за границу направляются,
Жирный запад с древесинкой забавляется,
Заплатив пластмасской россиянам.

                                               2009

              Фрида

На выставку Фриды Кало
Очередь из петербуржцев.
На Фонтанке снежный полог.
Две вороны за кости дерутся.
Слева яйца, стиль Фаберже.
В центре лестница с Евой и яблоком.
Ева мраморная в неглиже,
Петербургской зимой отравленная.
Толпы тянутся поглядеть
На тревожную мексиканочку,
Словно бурый пришел медведь
Заглянуть на красивую бабочку.
Эта бабочка полумертва
И к постели иглой приколота,
У нее горят глаза,
Ее тело машиной измолото.
Брови, сросшиеся дугой,
Носик пухлый смуглой мулаточки.
Ее Троцкий прельстил болтовней,
Серп и молот запрятался в ваточке.
Фрида, фрикции, Фаберже,
Черепа, черепа мексиканские,
Грех античности в неглиже
И яички пасхально-славянские.
Все смешалось, Фонтанка и снег,
Бриллиантики, золото, стразики.
Фриде точно грозит успех.
Кости таза и вспышки экстазиков.
Альпенштоком по голове
Черт с бородкой был метко прикончен.
Краснозвездно кровью алел
Революции пылкой бидончик.
А Романовых Уицраор
Возвращает России тело.
Фриды, фрикции, фридом, Кало —
Это прихвостни Белого Дела,
Эти усики, хвостики, мех,
Сюрреальные вопли и крики.
Маяковскому всякому в смех
Прикрепляются Лили и Брики.
Белым все покроют снега,
Им дана ледяная сила.
Фрида, Мексика, слезы, слюна.
Из яйца Русь цыпленком всходила.

                                                 2016

                           * * *

Пир цветов на свежей могиле,
Принесенных сотнею рук.
Хризантемы и бледные лилии
Встали в благоуханный круг.
Розы щечками трутся нежно,
Астры к алым гвоздикам льнут.
Над закопанным телом свежесть
Выделяет цветочный люд.
Где-то в оранжереях бездушных
Прорастали тесной толпой,
А теперь поцелуй свой воздушный
Шлют душе, обретшей покой.
Вместе с трупом под небом звездным
Свою первую ночь проведут.
Пир цветов сменяет грозный
По распаду и тлению труд.
Дух глядит на земное прибежище
В окруженье цветочных душат.
Спит Иван на смирительном лежбище.
В соснах звонко синички пищат.

                                                                 2016

                              * * *

Над заливом лимонная полоска,
Город давит асфальтовым туманом хмари.
Все одеты в черное, неброско,
Лишь одна я в ало-золотом, словно татарин.
Каждой серой утице по селезню сизому,
Каждой буковке рекламы — по буковке,
Мужчине с машиной — по девушке прилизанной.
Лишь одна я брожу пешком в шапочке луковкой.
«Вы с народом али как?» —
Спросил меня сторож церковный
В очереди граждан к воде крещенской.
«Я с народом, я хочу со стадом овнов!»,
Хоть и чувствую себя дурачком деревенским.
                                                                         2016

Иллюстрация: Фрагмент картины худ. Винсента Ван Гога "Четверо мужчин рубят лес", конец XIX века.

Ирина Дудина. Художник, журналист, прозаик, поэт. Родилась в 1960 году в Ленинграде. Закончила философский факультет ЛГУ, кафедру эстетики. Член Союза писателей Санкт-Петербурга и Союза художников Санкт-Петербурга (секция плаката). Автор пяти книг прозы и десятка сборников стихотворений («Рай и ад» издан в Австрии билингва, на русском и немецком языке). Победитель первого поэтического слэма в Санкт-Петербурге. Учредитель и главный редактор журналов «Богемный Петербург» и «БОЛТ». Основатель нового жанра в изобразительном искусстве — политических ковриков. Работы находятся в коллекциях и музеях России и зарубежья. Автор около тысячи статей, очерков и интервью с писателями, актерами, художниками, композиторами.